Сказка бабушки Анны

Сказка бабушки Анны 

Вступление

Это было в старину.

Сколько лет уже тому.

Вряд ли вспомню я когда,

Ну да это не беда.

В очень дальней стороне,

В небольшой одной стране

Торговал тогда купец,

Разудалый молодец.

Был он смелым и красивым,

А в беседах говорливым.

Было что ему сказать,

Было что и показать.

И в какие только страны

Не водил он караваны.

Был не раз он за морями

Со своими кораблями…

Люди даже говорили,

Что в гостях его поили

Из реки большой чудесной,

Несолёной и не пресной,

У которой вечерком

Волны плещут молоком.

По ночам его теряют,

Молодым вином играют.

А с зарёю, по утрам,

Волны тихо к берегам

Воду гонят для людей,

Свежесть, бодрость вместе с ней.

Тут уж лодырь – уходи,

К той реке не подходи:

Разбушуется вода

И поглотит без следа.

А тому, кто не ленится,

Стоит только лишь умыться

Той холодною водой

Полон силы,молодой.

В полдень волны веселятся,

Брызги жемчугом искрятся.

А волны удар спадает -

Нежно музыка играет.

На брега реки крутые

С песней девы молодые

Словно павы выступают,

Трудовой народ встречают –

Все на отдых от труда

Возвращаются сюда…

 

Ну да вам про ту страну

Можно сказку не одну,

Быль и небыль рассказать,

Но пора уж начинать

Про купца рассказ вести.

Только б дух перевести…

Вот теперь вам всё скажу,

Всё как было доложу.

Глава 1

Из далеких стран однажды

Ехал путник наш отважно.

Там он много торговал,

Долго дома не бывал.

Заскучал, видать, по дому –

Краю милому, родному.

Раз при солнце и в туман 

Торопил свой караван.

Слуги верные старались

И с дороги не сбивались,

Караван домой вели

По дорогам всей земли.

Путь короче выбирали,

Много царств уж миновали,

И вошли в дремучий лес

Полный сказочных чудес.

Все деревья-великаны

Крепко спутали лианы;

Птичьи льются голоса,

Всюду невидаль-краса;

Травы нежность расточают,

Ароматом опьяняют;

Легкий стелется туман,

То ли правда, то ль обман,

Словно в танце все трепещет,

Серебром тропинка блещет.

Караван тропой идет,

Удивленье всех берет.

Вдруг чудесный звон раздался.

Может, просто показался…

Только видят: в стороне,

В синем сказочном огне,

Под большим зеленым дубом

Бьет хрустальным полукругом  

Родниковая вода,

И на зеркало пруда

Брызги радугой ложатся.

И нельзя не любоваться,

Как стрелою под водой

След от рыбки золотой

 

Колет толщу голубую…

Тут минуточку, другую,

Задержался наш купец,

Зачарованный вконец,

Чудом чудным средь дубравы.

Никогда такой забавы

Он и в жизни не видал.

Засмотрелся и отстал.

Вдруг в лесу темнее стало,

Чудо будто не бывало.

Где друзей ему искать? –

Каравана не видать.

Чаща близко подступила,

След надежно схоронила.

Верный конь поводья рвет,

А дороги не найдет,

Грудью бьется о коряги.

Чуть не падает в овраги.

Сучья рвут ему бока.

Он выносит седока

На лужок, залитый солнцем.

Там изба. Лишь два оконца –

Ни дверей и ни трубы

Нет у рубленой избы.

Рядом с ней растут берёзы,

В их тени пасутся козы.

 

Старый дед, совсем седой,

С очень длинной бородой

На батог сидит, склонился.

Гость подъехал. Поклонился.

-Здравствуй, дедушка, скажи,

Если можешь, укажи

Путь прямой из чащи темной.

Сбился я, мой конь проворный

След не может отыскать.

Видно, здесь мне погибать…

-Вижу, путник ты далёкий:

След усталости глубокий

Пролегает по лицу…

Помогу я молодцу–

Укажу ему дорогу.

И возьму за то немного.

Не спеши трясти казну,

 

Я ведь денег не возьму.

Обещай прислать мне плату–

Что в родной не видел хате.

Не забудь про свой зарок,

Как придет, увидишь, срок.

-Каждый гвоздь я дома знаю…

Но отдать я обещаю

Всё, что дома не встречал…

Только путник замолчал –

Конь под ним загорячился,

Взял в карьер и устремился,

Словно путь давно уж знал,

По тропинке между скал.

Скачет путник удивленный:

Нет той чащи, путь свободный.

Куда делся бурелом?

Лес раздвинулся кругом.

И дорога, как стрела,

Прямо под ноги легла.

И такая ровная,

Да такая торная,

Что в один короткий миг

Караван купец настиг.

День, наверно, тридевятый

Караван идет богатый,

Миновав тот темный лес,

Полный сказочных чудес.

И ни днями, ни ночами,

Ни один и ни с друзьями

Не был радостным купец –

Думу думал молодец:

«Что же дома я не видел?

Что отдал? Кого обидел?»

И никак не мог понять,

Что он дома мог не знать.

 

Дни идут, идут недели.

Всем дороги надоели.

И полей чужих краса

Уж не радует глаза.

Даже песни грусть наводят,

Дом родной с ума не сходит –

Всех на родину влечет.

Солнце путников печет…

 

Ветры, бури обдувают,

И дожди их обмывают,

А они вперед идут,

Трудным верстам счет ведут.

Так прошли они немало

Стран, границ и перевалов

Через горные хребты.

Наконец, сбылись мечты:

Край отчизны перед взором

Лег причудливым узором.

И у каждого слеза

Накатилась на глаза.

Все к родной земле склонились,

Низко в пояс поклонились

И, сыновний долг отдав,

Под знакомый шум дубрав,

Позабыв про все печали,

Лошадей легко погнали

По полям и по лугам,

Прямо к милым очагам.

 

Вот купец подъехал к дому,

Ко крылечку дорогому.

С удивленьем узнает,

Что встречать его идет,

Светлой радостью сияя,

Сына с дочкой обнимая,

Раскрасавица жена.

Уезжал - была одна.

Лишь с улыбкой говорила,

Что сказать ему забыла,

Как тревожится и ждет:

Скоро счастье к ним придет.

Путник нежно всех целует,

Обнимает. Сам горюет:

За спасение отца

Два невинных близнеца

В дань отправятся к Лесному,

И не будет по иному –

Сам ему наобещал

То, что дома не видал.

Годы птицей пролетают.

Быстро дети подрастают.

 

Роковой подходит срок.

Выполнять отцу зарок.

Загрустили муж с женою,

Думой тяжкою одною

День и ночь давно живут.

Вот уж дети узнают,

Что пора пришла прощаться,

В даль-дорогу собираться.

Крепко обнял сын отца.

Мать целует молодца.

Слезы горькие у дочки

Утирает мать платочком.

И, свою слезу смахнув,

Очень тягостно вздохнув,

От души благословила,

В путь-дорогу проводила

Дорогих своих детей.

Мать с отцом счастливых дней

В жизни больше не видали –

Так вдвоем и доживали.

Сколько им ни горевать,

Надо сказку продолжать… 

Глава 2 

Вот идут Иван с сестрою

Незнакомой стороною.

Много ль, мало им идти,

Да, и где конец пути?

От ходьбы болят уж ноги.

Нет конца большой дороге.

И не знают: где, когда

Ждут их радость иль беда.

 

Корки хлеба на исходе…

Вот однажды  на заходе

Солнца красного Иван

Вдруг увидел балаган.

Не шалаш и не избушка

На лесной стоит опушке.

У жилья одно окно,

На восток глядит оно.

Брат с сестрой к жилью подходят.

Дверь открыта. Робко входят.

Видят - бабушка сидит.

Их встречая, говорит:

– Знаю я того злодея,

Колдуна и лиходея,

А спасти вас не могу.

Но в беде вам помогу.

Дам кусок волшебный мыла.

Чтоб Лесному трудно было

Вслед за вами успевать,

Надо мылом помахать

Над плечом своим над правым.

А пройдете три дубравы,

Вам поляна попадет.

Там сестра моя живет.

Встретит вас она радушно

И поможет, коли нужно.

А теперь – поесть и спать.

Завтра рано вам вставать.

 

А поутру, на восходе,

Снова путники в походе.

 

Впереди Иван идет,

Песню звонкую поет:

– Зелен, зелен, зелен ,зелен,

Где-то райский сад затерян.

Нету худа без добра,

Будет лучшая пора.

Вдруг сестрица оглянулась

И от страха пошатнулась.

– Братец мой, -кричит,- беда,

Погляди-ка вон туда!

В клубах пыли по дороге

Мчится страшный, длинноногий,

Бородатый чародей,

Непохожий на людей.

Тут Иван кусочком мыла

Замахал  что было силы.

И глядит, не веря сам

Небывалым чудесам:

За плечами горы встали,

Мыльной пеной засверкали.

– Спасены! – кричит Иван, -

Он теперь не страшен нам.

За горой злодей остался.

Долго лез. Но не срывался,

В пропасть мыльную скользил.

И пока набрался сил,

Брат с сестрою не зевали,

Две дубравы миновали.

Вот и третья за спиной…

На поляне на лесной

Видят снова на опушке

Не шалаш и не избушку.

У жилья одно окно,

На восток глядит оно.

Ближе путники подходят.

Дверь открыта. Смело входят.

Бабка древняя сидит,

Еле слышно говорит:

– Не печальтесь, дети, сильно.

Хоть спасти я вас бессильна,

Но помочь сумею вам.

Я платочек красный дам.

Как махнете им направо –

По полям и по дубравам

Потечет огонь-река…

Спать ложитесь-ка пока.

Утро ночи мудренее,

И куда идти виднее.

Утром снова в путь-дорогу.

То ли мало, то ли много,

От ночлега отошли,

Вдруг увидели вдали:

В буйном вихре по дороге

Мчится страшный, длинноногий,

Не похожий на людей

Их владыка и злодей…

Ясный полдень помутился,

Грохот грозный раскатился,

Лес дремучий застонал,

Сильный ветер засвистал,

До земли склонились травы,

Тут Иван платком направо

Помахал совсем слегка.

И, шипя, огонь-река

Разлилась перед злодеем,

Людоедом-лиходеем.

Он остался за рекой

На Ивана очень злой,

А Иван с сестрой Алёной

На лужаечке зеленой,

За огонь-рекой вдали,

Мир и счастье обрели.

Глава 3 

Дни за днями проходили.

Брат с сестрою дом срубили

И спокойно жили в нём.

Пес был сторожем при нём.

Брат охотой забавлялся,

Франк помочь ему старался.

А сестрица их ждала,

Пироги, блины пекла.

 

Раз ушел Иван надолго.

На охоте первым волка

Повстречал в густом лесу,

Следом - рыжую лису.

А хозяина берлоги

На его застал пороге.

Видел зайца, кабана.

Стая уток не одна

На лесных паслась озерах.

Но Иван не портил порох-

Всяк в слезах его просил,

Чтоб на волю отпустил:

– Не стреляй, Иван, сгожусь я.

Я в беде к тебе явлюся.

Всех Иван тогда щадил,

Ни зверья, ни мелкой дичи,

Шел домой он без добычи.

Шел Иван, не горевал,

Тихо песню напевал:

– Зелен, зелен, зелен, зелен,

Где-то райский  сад затерян.

Нету худа  без добра,

Будет лучшая пора.

Пел Иван, не удивлялся-

Он чудес уж навидался.

Долго брат по лесу бродит.

А сестру тоска изводит.

Одиночеством больна,

Ходит на берег она,

Сквозь огонь глядит бурлящий.

 

Раз царевич настоящий

Ей явился поутру.

– Без тебя,–кричит–помру!

Ты возьми платочек красный,

Что висит в избе напрасно,

Левой ручкой поведи –

Ждет нас счастье впереди.

Так красой была пленёна,

Что, не думая, Алёна

Уж спешит с платком в руке,

Потушить огонь в реке.

 

Ей красавиц поглянулся…

Ать, с охоты брат вернулся.

Но хватило тех минут.

Когда чары в плен берут.

Заворожена сестрица…

Только братцу  появиться

Под окном избы родной,

Чародей-колдун лесной

На одной ноге крутнулся.

Щепкой белой обернулся.

И Алёна вмиг взяла,

В щель под балку убрала.

Дверь тут в сенцах заскрипела,

И сестрица обомлела:

Франк, как бешеный, влетел

И под балку сразу сел.

Хоть Иван тревогу сметил,

Перемены не заметил.

Только Франк всю ночь не спал,

Глаз со щепки не спускал.

Ночь надолго задержалась.

И лишь солнце саму малость

Раскололо синь-туман,

Полевать ушел Иван.

По лесам, высоким травам

Вновь охотничьим  забавам

Предается он сполна.

Да Алёна не одна

Нынче в горенке осталась-

С чародеем миловалась…

Колдовского, знать, вина

С ним изведала она,

Коль с охотой согласилась,

Чтобы жизнь переменилась.

Надо брата испугать,

Из родной избы прогнать.

С колдуном вдвоем остаться

И без братца миловаться.

 

– Истопи, Алена, баню

И отправь-ка брата Ваню,

Будет впрок ему парок!

Я там спрячусь под полок.

Только скинет он рубаху,

Нагоню такого страху,

Что забудет он тебя,

Будет помнить лишь себя.

Вновь Алёна согласилась,

В полдень баня затопилась.

 

И под вечер в бане жар–

Колдовской стоял угар.

Был Иванушка охочим

Мыться в баньке жаркой очень,

Уговоров ждать не стал,

С песней в баню пошагал:

– Зелен, зелен, зелен, зелен,

Где-то райский сад затерян.

Я волшебный сад найду,

Хоть полсвета обойду.

Вновь беды Иван не сметил,

Перемены не заметил:

Франк у бани стражем стал,

И к порогу не пускал.

Пса Иванушка ласкает,

А в предбанник не пускает.

Свежим веником шуршит,

На полок в парок спешит,

Только камни прошипели,

Плечи нежно обомлели,

Мятный веник приласкал –

Вдруг угар такой напал,

И такая сверху сила

В доски намертво вдавила,

Что Иванушка решил:

 

– Я своё, видать, отжил.

Но не мог Иван смириться,

Черной силе покориться.

Он остаток сил собрал

И зверей лесных позвал:

– Други-звери, прибегите!

Я в беде! Уж помогите…

Только вымолвить успел–

Мишка вихрем налетел.

С косяком срывает двери,

Остальные следом звери

В баню с ревом ворвались,

Чародея рвать взялись…

Рвали в клочья, без следа,

Чтоб вновь не выросла беда.

Только схватка улеглась.

Мигом стая убралась

В лес не ближний и не дальний.

Пошагал домой печальный,

И сказал сестре Иван:

 

– Я, сестрица, будто пьян.

Как-то жарко натопила,

Сладким паром угостила…

Я прилягу, отдохну.

Не буди меня, вздремну.

Растревожилась Алёна,

Испугаться немудрёно:

Брат со страхом не сбежал,

Как царевич обещал,

А пришел смурной до дому.

Смотрит волком на Алёну:

Догадался, что она

Виновата в том сполна.

 

Вся в печали поспешила,

В бане всё разворошила.

Поняла - борьба была,

Верх Иванова взяла.

Сколь на память ни искала,

Ничего не отыскала.

Вся в слезах домой пришла -

Ноготок один нашла.

До утра она страдала,

Глаз с  находки не спускала.

А Иван вовсю храпел,

Словно горя не имел.

 

Поутру поднялся рано.

Не узнать сестре Ивана-

Слова даже не сказал,

С песней к лесу зашагал:

– Зелен, зелен, братцы, зелен,

Где-то райский сад затерян.

Нету худа без добра,

Будет лучшая пора.

Там Иван не торопился,

В дом лишь к вечеру явился.

Гибких два принес прута

Из заветного куста.

В кипяточке их распарил,

В уголок сестру отправил,

Косы нежно в руки взял,

К ставничку их привязал.

Посмотрел в глаза с укором :

– Развяжу тебя не скоро,

Но совсем не буду сечь.

Слезы сами будут течь.

Кубки рядышком расставил,

В них по прутику поставил

И сказал: «Теперь, сестра,

В них гляди хоть до утра.

Кубок справа будет полным,

Я остануся довольным -

Брат тебе дороже всех.

Левый глаз одержит верх-

Чародей тебе милее,

Зваться братцем не сумею.

В кубке скатится слеза-

Правду выдадут глаза.

Так сказал Иван сестрице,

Своего решив добиться.

Всё Алёна поняла,

Правду спрятать не смогла:

Кубок полнится слезами-

В левый льют они ручьями.

Правый глаз сухим-сухой,

Кубок с прутиком пустой.

 

Всё понятно тут Ивану.

Я рассказывать не стану,

Сколь Иван сердитым стал-

Кубки, прутья растоптал…

Дом, сестру навек покинул…

Только с горя не погинул.

Песня спутницей была,

В край неведомый вела:

–Зелен, зелен, братцы, зелен,

Где-то райский сад затерян.

Нету худа без добра,

Будет лучшая пора.

Глава 4

То ли мало, то ли много

Шел Иван большой дорогой.

Шел, как в сказках говорят,

Шел куда глаза глядят.

 

Вот однажды в поле чистом

Поутру, в лугу росистом,

Глядь, навстречу мужичок-

Необычный старичок

В одежонке немудрёной,

С бородою темь-зеленой.

К чудесам Иван привык,

Да не слушался язык:

Лишь с достоинством склонился,

Старцу в пояс поклонился.

На поклон ему старик,

Как родному, говорит:

– И тебе желаю счастья,

Не знавать в пути ненастья.

Ты волшебный ищешь сад,

Я помочь советом рад:

Хоть кого отныне встретишь,

В стороне ли заприметишь-

От зари и до зари

Только «зелен» говори.

Избегай любви чрезмерной,

Дорожи любовью верной.

Похвалы не принимай,

Лесть любую отвергай.

Доброту добром приветствуй

И за всех в беде ответствуй.

Не забудь: везде молчать,

Только «зелен» отвечать.

В бой не шибко торопиться,

Но с врагами не мириться.

Спор потребует меча –

Бей от левого плеча.

Не успел Иван склониться,

За советы поклониться-

Безо всякого следа

Скрылась зелен-борода.

Постоял Иван, подумал.

Кто узнает, что надумал.

 

И пошёл, куда хотел,

Песню-спутницу запел:

– Зелен, зелен…зелен, зелен…

Дальше был мотив утерян.

Больше слов Иван не знал,

Будто сроду не слыхал.

Не успел он диву даться,

Надо снова удивляться:

На опушке на лесной

Вырос терем расписной,

А за теремом палаты.

В золотых повсюду латах

Стража строгая стоит,

Кто идёт куда-глядит.

Путник наш остановился.

Сразу рядом очутился

Стражник главный и сказал,

Чтоб за ним к царю шагал.

 

Это было утром рано.

Привели к царю Ивана.

Царь с постели только встал,

Государством управлял.

Рядом дочери сидели,

На Ивана всё глядели.

Надо правду вам сказать:

Их красы не описать.

Дочерями царь гордился.

На одной купец женился.

У другой был муж-цыган,

Развесёлый музыкант.

Обе сразу завздыхали,

Как Ивана увидали.

Третьей - Марфушка была,

Нежным цветиком цвела.

И бледнела, и краснела,

Чуть жива она сидела…

Красотой пленён Иван.

В голове сплошной туман.

И лопочет: «Зелен, зелен…»

Царь вскочил. Стоит растерян.

Уж готов махнуть рукой-

Просит Марфушка: «Постой!

Не гони его из царства

На неведомы мытарства.

Я прошу тебя, отец,

Пусть нам служит молодец».

Вторит средняя сестрица:

– Где ж ему ещё прибиться?

Просит старшая отца

Взять на службу молодца.

Сёстры чуть не голосили,

Дружно батюшку просили.

Царь для виду помолчал.

 

Взвесил всё. И так сказал:

– Ладно. Гнать его не буду.

Вот что, будешь мыть посуду.

Чтоб для царского стола

Ярче солнышка была.

Награжу, коль будешь верен.

И в ответ услышал: «Зелен!»

Царь не стал его пытать:

–Можешь к делу приступать.

Целый день Иван старался,

В блюдцах блеска добивался.

Царь в застолье говорит,

Что прибор огнём горит.

Мол царёв отец не ведал,

Как он нынче отобедал.

Все тут бросились твердить,

Чтоб Ивану угодить,

О его природном даре…

И…о мудром государе.

Похвала, давно известно,

Вред приносит повсеместно.

Лесть в корню Иван убил-

Всю посуду перебил.

Царь, конечно, рассердился,

Гнать его распорядился.

Стража мигом увела,

За ворота прогнала.

Как расплачется Марфуша!

Чтобы плач её не слушать,

Царь велел послать гонца,

Чтоб вернули молодца.
Стража очень аккуратно

Привела его обратно.

Царь к себе опять впустил.

– Что с ним делать?- всех спросил.

– Если будет он послушным,

То пошлите на конюшню,-

Царский конюх говорит.

Царь указ издать велит.

 

Главный конюх утром рано

Сам привёл к коням Ивана,

Двух лошадок дал ему,

Непригодных ни к чему.

И сказал при том надменно,

Что он должен непременно

Делать то, и делать сё -

Отвечать кругом за всё.

А ответ Ивана ясен:

«Зелен! Зелен!» - знать согласен.

Неизвестно сколько дней

Он выхаживал коней:

Как по зёрнышку проворно

Выбирал овёс отборный

И по капельке росу

Собирал к тому овсу;

Гребешком чесал им гривы

И ,совсем уж всем на диво,

В жгут тугой хвосты свивал,

«Зелен, зелен», - припевал.

Словом, он лошадок холил,

Их работой не неволил.

Вот однажды  царь зашёл.

 

Он в восторг такой пришёл!

Всё стоял и удивлялся,

Так конями восхищался,

Что сбежалась свита вся.

Не хвалить, глядят, нельзя.

И хвала, и лесть рекою

Накрывает с головою:

– Вот так Зелен! Чудодей!

Вот бы нам таких коней!

Повздыхав, угомонились.

Царь и свита удалились.

Тут же Зелен хмур, как ночь,

Лесть не в силах превозмочь,

У коней хвосты обрезал

И под корень гривы срезал.

В страхе конюхи глядят:

В стойле клячи две стоят…

Вновь Ивана за ворота,

Стража выгнала с охотой.

Он перечить ей не стал,

Только: «Зелен»,- всем сказал

И побрёл, куда, не зная.

–Зелен, зелен, напевая.

И ушёл бы без следа…

Да случилася беда:

Сохнет в горе, ежедневно

Плачет Марфушка-царевна,

Просит Зелена вернуть.

Чтоб в слезах не утонуть,

Искушать судьбу не стали,

Вновь гонца за ним послали.

Царь совет большой собрал,

С ним три ночи заседал.

Думал: как дела поправить?

Куда Зелена направить?

Слово в третью ночь берёт

В царстве главный садовод:

– Коль он «Зелен», мне давайте,

В цветоводы отдавайте.

Царь на умницу глядит,

Вновь указ писать велит.

Двор по- умному судачит:

–Всё теперь пойдёт иначе…

Что нам царские дела?

Сказка в сад нас привела.

Под шатром цветов волшебных

И вдали от слов хвалебных

Мы немного отдохнём,

Сказку дальше поведём.

Глава 5

Мирно дни текут за днями.

Ходит Зелен за цветами.

Царь нередко приходил,

Но работу не хвалил.

И придворные молчали,

Красоты не замечали.

Дочки царские довольны-

Так гулять в саду привольно.

Им бы мирно жить всегда,

Но свалилась вдруг беда:

Змей трёхглавый появился,

Из-за моря заявился.

У соседних у царей

Взял по трое дочерей.

 

А добру объединиться,

Чтоб от зла оборониться,

Не давала спесь царей.

В одиночку змей сильней.

И пока цари вздыхали,

А придворные гадали,

Змей явился на порог,

Страшный требовал залог.

Царь безумно испугался,

Пропустить черёд пытался.

Только змей неумолим,

Говорить не хочет с ним,

Отдаёт приказ он страшный:

–Быть к закату дочке старшей

У морских прибрежных скал…

Дочь погибнет – царь уж знал.

Но, злодею не переча,

Говорит купцу: «Под вечер

Отвези свою жену

И у скал оставь одну».

 От беды не в силах скрыться

И от змея схорониться

Царский зять, судьбу кляня,

Жил-не был остаток дня.

Время к вечеру склонилось.

В горы солнышко укрылось.

Обливаться стал огнем

Моря синий окаём.

Всё спокойствием  дышало

И беды не предвещало:

Змей укрылся под водой,

Царской тешился бедой.

Той порой в слезах от горя

Мимо сада тихо к морю

Обреченную вели-

Муж да стражник рядом шли.

Нежный взгляд ее печальный

На цветы упал прощально,

И она к беде пошла…

Гордо голову несла.

Только солнце окунулось,

Моря краешком  коснулось,

Тень упала под скалу,

Дочку царскую одну

Муж и стражник оставляют.

Сами берег покидают:

На скале, как на стене,

На высокой на сосне,

Прячась, в страхе пребывают,

Что как будет наблюдают.

Море ласково шумит,

Словно горя не сулит.

Молча женщина страдает,

Свою участь ожидает.

Чтобы гордость не терять.

Слезы силится унять.

Вдруг, глядит, глазам не верит,

К ней спускается на берег

Раскрасавец  удалой,

С виду очень боевой:

Словно ратник аккуратный,

Меч в руках горит булатный.

Силой веет от него!

И похож… А на кого?

Подошел он, поклонился,

– Что грустна? – осведомился.

Говорит ему она:

– В дань я змею отдана.

А за мною двум сестрицам

С белым светом распроститься

Злою волей суждено.

Мне теперь уж все равно,

Вы ж скорее уходите,

Коль погибнуть  не хотите.

 

–  Кто же хочет смерти сам?

Жизнь я просто не отдам.

За тебя готов сразиться.

А пока позволь склониться

На твои колени мне:

Силы  копятся во сне…

Море вспенится волною,

Ты кольни в щеку иглою.

Сел с ней рядышком и ждет,

Слева меч-булат кладет.

Царским жестом разрешила…

Кудри ручкой ворошила.

Не заметила, когда

Сильно вспенилась вода.

Молодца  красу жалея,

Ткнуть иглой в щеку не смеет.

Над водой уже видна

Змея страшного спина.

И в волнах прибрежных, зыбких,

Три главы на шеях гибких.

Голова над головой

Закачались над водой.

От такого злого лиха

Враз заплакала купчиха.

Слезным градом без конца –

Разбудила молодца.

Он вскочил. Сплеча налево

Меч блеснул. Одна слетела,

Покатилась голова.

Дикой грубости слова

Змей, грозя, как было прежде,

Мирным жителям прибрежным

С головою вслед послал…

В море рану мыть упал.

 

Добрый молодец подходит,

У скалы уступ находит.

Лишь слегка плечом нажал –

Жало глыбою прижал,

Словно так всегда и делал.

А купчиха не успела 

Женский страх еще унять,

Уж торопится обнять

Избавителя от смерти.

Вы уж мне, друзья, поверьте:

Он мольбам спасенной внял -

Носовой платочек взял.

–Никакой другой награды

От замужней мне не надо,–

Без обиды ей сказал,

К дому тропку показал.

Лишь вздохнуть она успела,

Он исчез. Не доглядела.

Тут смекнули сразу всё

Провожатые её.

К ней с улыбкой подбегают,

Радость бурно выражают

И велят царю сказать –

Их спасителями звать.

 

У царя большая радость

Вся в тревоге затерялась:

Не уплыл разбойник прочь –

Отдавай вторую дочь.

День, как час, мелькнул к закату,

И немыслимую плату

Тут же стражник, муж цыган –

Так царем приказ отдан –

Повезли на берег к морю.

В неутешном женском горе

Там оставили одну.

Сами влезли на сосну.

Тяжко женщина вздыхает,

Думу думает, гадает:

Как с достоинством должна      

На врага взглянуть она.

С моря глаз она не сводит…

Вдруг к ней молодец  подходит,

Про беду узнав её,

На коленях у неё

Подремать до битвы просит –

Силы сон ему приносит…

Нежно ручкой повела,

В кудри пальчики вплела.

Приголубила. Ласкала …

Не заметила, как стало

Море хмурым. Уж спина

Змея страшного видна.

Вот уж волны закипели,

Вот уж близко зашипели

Пасти страшных двух голов –

Змей уж к бою был готов.

Слезно плачет молодица,

А в щеку кольнуть боится.

Молодцу открыть глаза

Помогла  её слеза.

 – Долго спал! – сказал, вставая,

Он, мечом легко играя,

И победы не знавать,

Если время прозевать.

Схватка долго разгоралась,

Еще дольше продолжалась.

Но пришел и ей конец:

 

Изловчился молодец,

Слева взмах меча направил,

Богатырски так ударил,

Что другая голова,

Как была – и не была.

В море змей опять укрылся,

В страшной злобе затаился.

Победитель снова взял

У скалы уступ поднял

И зажал  второе жало,

Где одно уже лежало.

А спасённая  в слезах,

Столько радости в глазах,

Жарко бросилась на шею:

– Предложить чего - не смею…

– И не надо ничего,

Хватит перстня твоего.

Перстенек с руки снимает,

Снова крепко обнимает.

Он исчез, как не бывал,

Даже имя не назвал.

Тут уж сразу перед нею

Со своей стоят затеей

Провожатые её:

Мол, сражались за неё.

Так царю и доложили…

 

Только ночь да день прожили –

Надо Марфушку вести,

Дань последнюю нести.

Солнце к морю покатилось,

В царстве жизнь остановилась.

Не скрывал никто печаль,

Всем  царевну было жаль.

Только стражник снова чуда

Ждал неведомо откуда.

Дочку царскую ему

Царь доверил одному.

Мимо сада шла царевна

И в последний раз, наверно,

Поглядела на цветы

Взглядом полным теплоты.

Ей в ответ в любви прощальной

Розы клонятся печально.

Глянул Зелен ей вослед,

 

Но…в глазах тревоги нет.

Словно, он совсем не знает,

Что царевну ожидает.

Рядом Марфушка прошла,

Гордо голову несла.

Вот доставил стражник вскоре

К месту страшному у моря

Свет-царевну. Там она

Им оставлена одна.

Сам же, храбрый стражник, скрылся,

На сосне своей укрылся.

В страхе Марфушка  сидит,

В море синее глядит,

Участь ждет свою, страдая.

Вдруг к ней с берега сбегает

Раскрасавец-молодец,

С виду храбрый удалец.

 

Подошел, спросил: ”Девица,

Чем могу я пригодиться?”

Про беду свою она

Всё поведала сполна.

– Не горюй, душа-царевна,

Заступлюся непременно.

На коленях только мне

Разреши забыться в сне.

Море вздыбится волною,

Уколи в щеку иглою.

Богатырский меч кладет

И ответа молча ждет.

Милым жестом разрешила,

Скромно кудри ворошила.

Проглядела, как волна

Поднялася  не одна.

А потом – его жалела,

Уколоть иглой не смела.

Потемнело той порой

Страшно небо над водой.

Море пламенем бушует –

Злое чудище лютует.

Близко змей уже, беда…

Вот заплакала  тогда,

Слезку-пламень  уронила,

Обожгла и разбудила.

– Как же долго я проспал

И на битву опоздал,–

 

Сам себе сказал с упреком,

Где тут было до намеков.

Меч схватил. Взмахнул едва –

Справа  змея голова.

Мечет молнии и громы.

Змей, с атаками знакомый.

Нападает слева сам,

Шлет проклятья небесам.

Как заступник ни старался

Весь изранен оказался.

Долго кровь в бою лилась –

Не на жизнь борьба велась.

Только правду не осилить

Никакой нечистой силе.

 

Змей крутнулся сгоряча –

Получил удар с плеча.

Голова его скатилась.

Зашипела. Покатилась …

Что тут сразу началось!..

Что тут в море поднялось!

И снесло волною страшной

Змея сразу в день вчерашний.

Воин, вырвал, под утес

Жало чудища отнес.

И,весь собрав остаток сил,

Свой меч зазубренный вонзил  

Под скалой  по рукоять.

Можно было ликовать …

Да болели раны сильно,

Кровь текла из них обильно.

Тут царевна подошла,

Шелк-сорочку сорвала,

Молча раны бинтовала,

Плача, нежно целовала.

 

Силы в молодце опять

Стали тут же прибывать.

Скромно Марфушка спросила:

– Чем могла бы, наградила.

А заступник ей в ответ:

– За тобой уж долга нет.

Ты – красавица-девица.

Был я счастлив заступиться.

Сам вскочил и вмиг исчез

То ли в горы, то ли в лес.

Тут же стражник появился,

Пригрозив, опять добился:

– Скажешь батюшке, любя,

Я от смерти спас тебя. 

Глава 6

В царстве радость воцарилась –

Свет-царевна возвратилась.

Царь большой готовит пир–

Закрепить нежданный мир.

Ожил двор. Засуетился.

Каждый дырку торопился

На камзоле просверлить,

Чтобы орден прикрепить.

Только Марфушка в печали:

Верны нянюшки сказали –

Слух дошел к ним стороной –

Быть ей стражника женой.

Царь спасителем гордится

И решил с ним породниться.

Уж объявленный герой

Ходит с гордой головой.

Как не впасть в тоску девице,

Коли ей ночами снится

Избавитель удалой.

Незнакомец молодой.

Про печаль царю сказали.

– А когда без слёз бывали

Под фатой глаза невест?

Не слыхал таких чудес!-

 

Крикнул царь, махнув рукою,

И назначил пир горою.

Царство всё велел позвать,

Даже челядь всю собрать.

А по царству той порою

Шла хвала уже герою

И помощникам его,

Что рубились до него.

В сказке водится, как в яви,

Жениховой верить славе.

Славе доброй доверять,

Но на деле проверять.

Так и гости поступили.

Государя попросили

Место битвы показать,

Там героев величать.

Царь немедля согласился.

– К морю всем! – распорядился.

Сам торопится вперёд,

Чтоб не смял его народ.

 

Под скалой огромным кругом

Разошлась толпа с испугом:

Увидали все следы

Счастьем минувшей беды.

В центре царь остановился.

Смотрит в землю. Изумился:

Словно свитая свеча

Рукоять горит меча.

Царь, осанки не теряя,

Вроде руку примеряя,

Охватил ладонью меч.

– Покажи-ка , как им сечь

Змейны головы, зятёк, -

Даёт он стражнику намёк.

Долго тот пытался меч

Из земли сырой извлечь.

Из последних сил старался,

Меч вояке не поддался.

И не смог купчишка взять

Даже в руки рукоять.

Подошёл цыган, потрогал.

Поплевал в ладонь немного.

Но не вышло у него

Из затеи ничего.

Говорит тогда он тестю:

– Было сыро в этом месте.

Меч в крови горячей был.

Заржавел. К земле пристыл.

Царь уж было согласился,

Тут садовник появился.

–Зелен, - тихо он сказал,

Вырвал меч, царю подал.

Царь под тяжестью склонился,

Чудо-силе удивился.

Стражник сразу побледнел,

И купчишка обомлел.

А цыган своё волненье

Скрыл за шумом изумленья.

– Не осталось, вижу, сил, -

Царь с ухмылкой пробасил.

Ну, а где змеины жала?

– Мы их спрятали под скалу.

Вон под ту, что за тропой.

К ней направились толпой.

Подошли. И долго каждый

Камень трогал не однажды:

Приседал, давил плечом.

Камню – трое нипочём.

Тут садовник снова вышел,

Молвил: «Зелен»,–еле слышно.

И легко одной рукой

Вздынул камень вековой.

Как в огне, под мерзким ядом

Три лежали жала рядом.

Каждый смертью угрожал.

Камень мигом их прижал.

Веселее смотрят люди –

Жить без страха можно будет.

 

Хмуро бровью царь ведёт.

К дочерям своим идёт:

– Ну, так кто ваш избавитель?

– Мы не ведаем, отец,

Кем был храбрый молодец, -

Тихо дочери сказали,

В ноги батюшке упали.

– Не гневись, прости всех, царь -

Милосердный государь.

И позволь мне молвить слово.

Царь опешил: чудо снова –

Зелен  вдруг заговорил…

Тот к царевнам: «Кто дарил

Этот шёлковый платочек?

Кто узнать его захочет?»

Все узнали в чьей семье

Вышит вензель на кайме.

– Мой платочек, несомненно, –

Молвит старшая царевна, -

Это он, спаситель мой,

Видно, послан был судьбой».

Зелен  низко поклонился,

Вновь к царевнам обратился:

– Кто узнает перстень свой,

Мне подарок дорогой?»

Тут царевна помоложе

Узнает подарок тоже.

А дарила-де сама

За спасение она.

Поклонившись ей с почтеньем,

Зелен с нежным уваженьем

К самой младшей подошел –

Чей спросить на ранах шелк.

Та, смущенная, сказала:

– Раны я перевязала.

За спасительный бальзам

Зелен клонится к рукам

Юной Марфушки-царевны

И целует нежно-нежно.

Властно руки вздынул царь:

– Как отец и государь –

Женихом тебя считаю,

Царство с Марфушкой вручаю.

Дальше можно бы сказать,

Стали петь и танцевать…

Правда, так оно и было.

Да не всё пошло счастливо.

Правил мудро царь Иван,

Редкий дар ему был дан.

Не гнушась ничьих советов,

Жить умом своим при этом.

Счастье, мир царят кругом.

Все живут своим трудом.

Как… Когда…гадать не стану.

Но пришла сестра к Ивану.

Слёзно просит не губить.

Хоть служанкой приютить.

На беду себе Алёну

Поселил Иван в хоромах.

Он не смог рассудку внять,

Сердце мягкое унять.

Да, живут…  И вот однажды,

Утолив нектаром жажду,

Отдохнуть Иван прилёг.

А царице невдомёк:

Что тут крутится Алёна?

 

Час проходит полудённый,

Уж пора царю вставать.

Марфа мужа поднимать.

А Иван её не слышит –

И не умер, и не дышит…

Что тут в царстве сотряслось?!

Лекарей пособралось!

Не узнал никто причину

Столь невиданной кончины.

Горе-горем, но царя

Хоронить  пришла пора.

Тут Алёна  и сказала:

– Колдуном его знавала.

Чтоб не встретиться с бедой,

Гроб подвесьте над водой.

 

Дни текут, сменяя ночи.

В царстве портится всё очень:

Стар уж больно царь-отец,

Заправляет всем купец.

Долго сказывать не стану,

Как царица по Ивану

Вся слезами извелась…

Не стерпела. Собралась

И, когда дремала стража,

Поутру, до солнца даже,

К месту страшному одна

С верным  псом пришла она.

Там на балках на дубовых,

На канатах на пеньковых

Весь хрустальный гроб висит,

На заре огнём горит.

Посмотреть – глаза боятся.

До него нельзя добраться:

Шумно-пенистый поток

Ледяной под ним протёк.

 

Села Марфушка на камень

И решила, что не встанет,

Возле милого умрёт…

Франк ей плакать не даёт,

Беспокойно суетится,

Словно в лес бежать стремится.

Тут и вспомнила она

Про  Ивановы  слова:

–Что случится не под силу,

Может я сойду в могилу,

Забывать тебе нельзя,

Есть в лесу у нас друзья.

 

Видит Марфушка-царевна,

Час такой настал, наверно.

И надежд в душе полна,

Друга шлёт к друзьям она:

–Милый Франк, беги быстрее,

Собирай друзей скорее.

Пёс умчался в лес стрелой,

Птиц, зверей привёл с собой.

Долго звери не рядились,

Воробья вперёд пустили.

Он канаты расклевал,

И на воду гроб упал.

Подхватили мигом звери

Гроб, поставили на берег.

Видит Марфушка: Иван,

Как живой лежит, румян.

Только, разве, что не дышит.

Тут медведь срывает крышу,

Звери чуют, где обман.

Колдовской укрыт дурман.

Воробьишка ноготь вынул,

Прочь порхнул, в волнах сгинул.

Так пропало колдовство,

Чародея волшебство.

Птаха малая сумела

Завершить большое дело.

Сразу ожил царь-Иван:

–Был я зельем обуян.

Видно, тем же, что и ране.

Знаю, сделал кто заранее.

Снова в царстве благодать:

Перестали пировать,

 

Стали все с душой работать

И счастливо дни коротать.

А спасителей – друзей,

Всяких пташек и зверей

Взял к себе Иван на службу

И всегда ценил их дружбу.

 

Долго, счастливо он жил,

С милой Марфушкой нажил

Семерых сынов да дочек.

Был под старость нежным очень.

Лишь  сестру жалеть не стал

И жестоко наказал-

В жёны пьянице отдал.

Ноябрь 1987 г.